Лаборатория футбола

[Маруся]

Если верно поняла, то тут как раз тактическое решение Маура могло бы принести нам победу? Я не уверена, правда, что тактически всё досконально решает тренер ДО матча. То есть возможно тут сам Ива должен был решить не бегать вперёд, а остаться в обороне? Или всё же только тренер такие решения принимает и игрок работает чисто по установке? Тогда зачем нужна тактика им в голове? )

Ир, я думаю, как и всегда в жизни, решение принимается по ситуации, но задачи и алгоритм действий игроку определяет тренер.

[airstudio54]

Просто так у Моуриньо никто не бегает. Наверное Азар только более свободен в действии. Игроку нужно уметь понять все тактические моменты чтобы проще было понять смысл всех действий. Почему тренер в баскетбольной команде всегда что-то орет своим пятерым (!!!) игрокам? Потому что в баскетболе буквально рассчитано количество шагов и угол поворота и разворота. И тренер видит и сразу орет на игроков если они делают меньше или больше движения на поле. Условно (утрирую) - три шага вперед, игра в пас с номером 66, разворот на 90 градусов вправо, чтобы 77 номер мог получить пас и пройти под кольцо. Ну и т.д.
Если говорить о тактике, то Сакки уделял ооооочень большое количество времени на это. Есть футболисты, а есть игроки. Одни делятся от других неумением мыслить и роботоподобное перемещение по полю. Игроком - называют умных игроков. Способные мыслить. Так как во время матча футбол по сути выходит из под власти тренера. И поэтому очень и очень важно, чтобы игроки быстро запоминали выбранную тренером тактику.

[Снегурка]

В общем истина по физики и тактике как всегда где-то посередине )

[airstudio54]

Не забывайте про технику игрока. Это уже третий важный и обязательный элемент в футболе.

[NICO]

Это как говорится сила есть ума ненадо получается

[airstudio54]

Это как говорится сила есть ума ненадо получается

Этим и отличаются футболисты от игроков. У так называемых "футболистов " есть условно сила, и поэтому они думают, что ума и техники им не надо.

[airstudio54]

Я видел победы алленаторе Милана Сакки, проивостояние Марадоны и голландского трио - Ван Бастен, Гуллит, Райкард. Шальной удар Рональда Кумана. Непреступность от Мальдини, Пуоля и Терри. Питбуля - Гаттузо. Я видел кружева от Барсы Гвардиолы. Я помню до последней крови Ливерпуль с Джеррдом и Карагером. Самоотверженность от Стоичкова и Хаджи. Гениальность Роналдиньо и Месси. Атлета Роналду. Результативного Роналдо и Роберта Просинечки. Универсальную магию Шевченко, Иньесты и волшебство Хави. Преданность уэльсца Райан Гиггз Олд Траффорду. Несокрушимую мощь Дрогба и Эрика Кантона. Убийцу с детским лицом - Уле Гуннар Сульшера. Белобрысого Гудьонсена. Ловкость Чеха. Изящность Тьерри Анри. Цепкость Макелеле и трудолюбие Эссьена. Лазерные пасы Пирло. Преданность футболу и педантичность от Баллака. Тонкость от Деку. Скорость света от Роббена и Рибери. Волшебство от Зидана. Старину Буффона. Везучесть Ержи Дудека. Характер
Лотара Маттеуса. «You’ll never walk alone» Энфилда. Хоризму Юргена Клоппа. Шотландца - Алекса Фергюсона. Профессора Лобановского. Вековую неприступность Стэмфорд Бридж Моуриньо.

[airstudio54]

«Особенный» провел 2-часовую лекцию для двух сотен американских тренеров. За эти два часа Жозе Моуриньо и его приближенные пытались доступными словами объяснить весьма сложные вещи, в том числе с которыми связаны впечатляющие успехи португальского наставника…

Я был сторонником Жозе Моуриньо в течение многих лет и когда представилась возможность наблюдать за его работой в живую с «Реалом» в Лос-Анджелесе, я сразу записался на курсы NSCAA. NSCAA - организация американских футбольных тренеров, основанная в 1941 году. Сейчас насчитывает более 22 000 членов, что делает ее самой многочисленной тренерской организацией в мире. Одной из главных задач NSCAA является предоставление тренерского образования. Она предлагает широкий спектр учебных курсов, от двухчасовой сессии, предназначенной для тренеров-начинающих, до недельного курса для получения тренерской лицензии.

Я наблюдал многочисленные тренировки профессиональных футбольных клубов, которые возглавляли ведущие специалисты и раньше, но сейчас все было иначе. Я ожидал получить представление о том, как работает Жозе Моуриньо непосредственно на поле с игроками и услышать его философию, но было и многое, многое другое. Это была возможность проникнуть в суть жизни верхушки футбольного мира, возможность увидеть какой уровень организации необходим, чтобы стать успешным тренером и какие методы использовать, чтобы стать лучшим из лучших. Охватить полученный материал в одной работе было бы не совсем верно, поэтому я разделю материал на части, первая будет касаться руководства клубом и философии Моуриньо, вторая это непосредственная работа на тренировках и третья это работа с помощниками Жозе в том числе с правой рукой «Особенного» Руи Фария.

Я только прибыл в Калифорнийский университет, говорит Гарри Каннин, чтобы зарегистрироваться на мероприятие NSCAA в воскресенье около полудня, когда Жозе Моуриньо и его помощники направлялись на тренировку. Сначала я подумал, что это путешествие для испанского гранда в первую очередь носит общественный и коммерческий характер, поэтому ожидал, что Моуриньо будет находиться в хорошем настроении и раздавать автографы, на самом деле он подошел к нескольким болельщикам и поставил свой автограф на память, но у него не было улыбки. Один из работников учреждения на входе тепло поздравил Жозе с возвращением в Лос-Анджелес, но Моуриньо отреагировал сразу «Как поле?» Это стало первым признаком для меня, почему он такой успешный, как только его нога вступила на футбольное поле, у него было время только для работы. Да, он мог оставаться вежливым, но в первую очередь его интересовала работа со своей командой.

Чрезвычайно ожидаемая презентация от Моуриньо для группы NSCAA состоялась в период между двумя тренировками мадридского Реала. Жозе пришел на презентацию в полном тренерском составе вместе с 6-ю коллегами-помощниками, они должны были по очереди обсуждать их роль в империи Мадрида. Также главный тренер Реала сам высказывал свои убеждения относительно руководства клубом. После представления своего персонала он отметил, что все помощники носили флуоресцентные футболки желтого цвета, как инспекторы дорожного движения, Жозе объяснил, это было сделано для игроков, чтобы они осознавали и знали разницу между тренерами и игроками, как на поле так и вне его. Тренеры должны выделяться на поле, чтобы игроки не могли передать мяча им случайно – да, это очень просто заявил Жозе, но это работает для нас.

Первый слайд Моуриньо был назван «Секрет нашего успеха» и четыре составляющих.

- Лидерство
- Группа / Команда
- Связь
- Отношения

Секреты успеха Моуриньо. Часть 1

Моуриньо добавил, что названные критерии идут не в порядке важности, напротив отношения имеют жизненно важное значение, потому что когда дела идут плохо, именно отношения помогают сохранить баланс и контроль в команде. Следующим шагом от Жозе было обсуждение типов лидерства, которые согласуются с его подходом.

Харизматическое лидерство

Это тот фактор, благодаря которому он стал знаменитым. Я бы определил его, как особый образ, который стал синонимом его стиля управления. Начал Жозе с объяснений, что это тот фактор который приносит много негатива в средствах массовой информации с учетом поведения и манеры общения и открывает путь к критике. Тем не менее он твердо верит в форму своего лидерства по причине эффекта, который он оказывает на своих игроков. Жозе добавляет, что это две стороны его манеры поведения, с одной – нетрадиционное поведение, но с другой он ощущает потребность в этом у своих игроков. Несмотря на то, что сам он был плохим игроком, опыт научил его, и дал понять потребность в харизматическом лидерстве. Первое что пришло мне в голову, бег с поднятой рукой Моуриньо вдоль боковой линии на «Олд Траффорд», когда «Порто» выбил «Манчестер» из Лиги Чемпионов. Именно такие моменты помогли сформировать его карьеру. Поведение Жозе на поле и на пресс конференциях довольно часто выглядит спорно, но всегда планируется. «Иногда я чувствую, что я играю игру, а иногда игроки требуют этого от меня».

Трансформационное лидерство

Моуриньо подчеркнул, что его игроки должны быть интеллектуально развитыми, чтобы все время думать, даже если это им не интересно - какой ответ они получат от тренера. Жозе объяснил своим подопечным, что будет относиться к ним справедливо, но возможно не в равной степени. Различные действия игроков будут вызывать разную реакцию от него.

Затем Моуриньо стал обсуждать, что является наиболее сложным в руководстве клуба, он считает, что цель отдельной группы игроков может отличаться от целей клуба, но он хочет контролировать изо всех сил не определенные группы исполнителей, а формировать философию клуба. Здесь, считает Гарри Канин, Жозе придется бороться, и пройти не один бой со структурой клуба, так как возможно коммерческие или финансовые интересы клуба могут вступать в противоречие с интересами Моуриньо. После этого Моуриньо показал фотографию, где был отражен триумф мадридского «Реала» - и объяснил, что конец всегда должен быть началом новых свершений. Это было главным послание для игроков, поскольку «Реал» только третий клуб, в котором Жозе провел более двух лет.

Эмоциональный интеллект

Для меня это была интересная тема, которую открыл Моуриньо, потому что он дал нам понимание управленческих навыков, которые отделяют его от других - как он мотивирует, как справляется с давлением. Книги помогают, но вы должны активно изучать жизнь, чтобы понять суть. Жозе определил эмоциональный интеллект как:

- умение справиться с давлением
- Обмен эмоциями
- Создание крепких связей

Моуриньо справляется с давлением, которое оказывают на него - всегда, обучая себя и своих помощников и подопечных. Всегда осознает сообщения, он посылает его действиями и языком тела. Моуриньо сказал. «Я мотивирую других по своей собственной мотивации. Ваша мотивация это двигатель, который заставляет игроков идти за вами, он объяснял, что всегда старается создать семейную атмосферу в коллективе, где он работает, при условии, что вы используете свою семью как основу отношений».

«У меня нет никаких проблем, чтобы поцеловать своих игроков, плакать вместе с ними или оттолкнуть их. Все они моя семья. Я знаю это на собственном опыте, от моей жены и моей семьи. В моей семье мы открыты для критики со стороны моих детей и тоже самое касается моих игроков. Вы должны быть открыты для того, чтобы поделиться эмоциями и идеями.

Один из сотрудников спросил Моуриньо - как долго они работают вместе? Мы работаем вместе с 2001 года, но тут же объяснил, что он и его помощники сотрудничали со многими игроками больше 12 лет, но когда они переходят в другой клуб, они никогда не относятся к своим игрокам как к бывших игроков. Если вы работали с Жозе Моуриньо и его помощниками вы всегда остается в кругу его семьи «навсегда вместе» - ответил Жозе. Это уникальная связь, не бросается в глаза в профессиональном футболе, но создавая такую связь, мы можем получить лучшие результаты в течение длительного времени.

Комплексное лидерство

Он кратко остановился на этом и определил его как аспект подготовки. «Сложность операции» означает, если один из аспектов работы не выполняется так, как им нужно. Это может негативно отразиться в других сферах деятельности. Таким образом, внимание Моуриньо к деталям не ограничивается тактикой и методами подготовки, оно фокусирует максимальное внимание на всей деятельности клуба и игроков.

После этого Моуриньо передал микрофон своему тренерскому штабу, но его выступление на этом не закончилось, он сидел на краешке стула и постоянно дополнял, вежливо перебивая помощников, объясняя их роли в клубе. Он смотрит на своих игроков, как на людей, которые нуждаются в управлении, мотивации, и особом отношении к ним. Моуриньо также понимает важность своего собственного поведения. Хотя он признает, что играет в рулетку со своими действиями, но он всегда управляет ими, что и является ключевым фактором. Я хотел бы, чтобы выражение «особенный» использовалось в такой же мере по отношению к игрокам, как и ко мне, и исходило как от болельщиков, так и от средств массовой информации.

[airstudio54]

Черт возьми времени нету пополнить информацией (

[airstudio54]

Глава 1 из 5

Часто говорят, что футбол нельзя (или не стоит) сводить к одной лишь статистике. Критики считают, что это портит красоту игры. Но так не считают клубы, которые борются за кубок Лиги чемпионов или победу в Премьер-лиге, сборные, сражающиеся на чемпионате мира; так не считаем и мы. С каждым новым клочком знаний мы любим футбол еще больше во всей его сложной красе. Таково будущее. Его не остановить.

ПоказатьСвернуть

В спорте правда важнее того, что вы считаете верным, потому, что правда дает преимущество. Билл Джеймс.

"Так делали всегда"

Наша прекрасная игра с головой уходит в традицию. Прекрасная игра всеми силами цепляется за свои догмы и трюизмы, убеждения и принципы. Игрой управляют люди, которые не желают видеть, как аутсайдеры бросают вызов их власти; люди, которые считают, что есть только одно правильное виденье игры – и это их виденье. Они не хотят слышать, что уже больше ста лет упускают нечто важное. Что они знают о футболе не все. Что то, что так делали всегда – еще не значит, что так должны были делать.
Прекрасная игра упорна в своем неведении. Прекрасная игра уже созрела для перемен. В сердце этих перемен должны быть цифры. Цифры изменят традиции и перевернут нормы, поменяют привычки и разрушат мифы. Цифры позволят нам увидеть игру такой, какой мы не видели ее раньше.

В каждом клубе мирового класса это знают. Там нанимают аналитиков, специалистов по сбору и интерпретации данных, которые используют всю возможную информацию, чтобы планировать тренировки на целый сезон, разрабатывать систему игры, определять необходимые трансферы. На кону миллионы фунтов и сотни трофеев. Каждая команда готова на все, чтобы получить хотя бы малейшее преимущество. Но ни один клуб еще не оценил как следует роль цифр и их информативность. Дело не только в сборе данных. Нужно еще знать, что с ними делать.

Для футбола это непаханое поле. Часто говорят, что футбол нельзя (или не стоит) сводить к одной лишь статистике. Критики считают, что это портит красоту игры. Но так не считают клубы, которые борются за кубок Лиги чемпионов или победу в Премьер-лиге, сборные, сражающиеся на чемпионате мира; так не считаем и мы. С каждым новым клочком знаний мы любим футбол еще больше во всей его сложной красе. Таково будущее. Его не остановить.

Это не значит, что все футбольные традиции ошибочны. Информация, которую мы в наше время можем собирать и анализировать, подтверждает, что многие вещи, в которые верят люди, — правда. Но цифры дают нам возможность узнать правду еще глубже, разобраться со спорными вещами и вывести на свет ошибки, которые "делали всегда". Самая большая проблема почитаемых традиций и нерушимых догм – это то, что они редко подвергаются сомнению. Знание остается неизменным в то время, как меняется игра и весь мир.

Задавайте вопросы

Это был простой вопрос, заданный изумленным тоном, в котором американцы часто обсуждают футбол.

"Почему они так делают?"

Дэйв и я как-то пересматривали обзоры Премьер-лиги, и кое-что привлекло его внимание. Не ослепительное мастерство, не завораживающая красота игры, даже не плохое судейство, а нечто более приземленное. Дэйв был ошеломлен, как и многие центральные защитники до него, тем, насколько далеко Рори Дилэп вбросил мяч из-за боковой. Каждый раз, когда Сток Сити вбрасывал аут недалеко от штрафной площадки противника, Дилэп рысью мчался к бровке, вытирал мяч футболкой (или специально оставленным полотенцем, если играли дома) и катапультировал мяч в штрафную – снова и снова.

Для меня (бывшего вратаря) польза от бросков Дилэпа была очевидна. Я объяснил Дэйву: у Стока неплохая команда, но не в плане скорости и тем более утонченной игры. Зато у них были высокие игроки. Так почему не попробовать создать момент из ничего, когда мяч выходит за поле? Почему не внести чуток беспорядка в ряды противника? Это ведь работало.

Но любопытство Дэйва не было удовлетворено. Это лишь подтолкнуло его к другому вопросу: "Так почему все так не делают?"

Ответ тоже был очевиден: не в каждой команде есть Рори Дилэп, способный так далеко бросать мяч по прямой траектории, как камень, и сеять панику среди защитников.

Дэйв (бывший бейсбольный питчер) не сдавался: "Разве нельзя найти кого-нибудь такого же? Или потренировать одного из игроков с утяжелителями на руках, пусть побросает копье или молот".

Вот здесь все уже не так просто. Да, конечно вопросы Дэйва, как вопросы настойчивого любознательного ребенка, раздражали меня, но еще больше меня раздражало то, что у меня нет достойного ответа.

"Можно играть в футбол так, как Сток, — ответил я, — если в составе есть Дилэп и достаточно высоких защитников. Но это не очень зрелищно. Так играют, только если приходится".

"Но почему? — Дэйв руководствовался убойной логикой. — Ведь у них это, похоже, работает".

Вот и все. Мне, будто печальному родителю, оставалось сказать только одно: "Потому что".

Потому что есть вещи, которые не хочется делать, когда играешь в футбол. Потому что, хотя и гол после дальнего броска равноценен голу после разыгранной комбинации, он почти что "не считается". Потому что он не совсем заслуженный. Но бесконечные вопросы Дэйва: "Почему? Почему? Почему?" — не давали мне покоя. Если у Стока это работает, почему другие команды так не делают? Кто больше прав: Сток, который треть своих моментов создал после дальних вбрасываний, или все те, кто не мог или не хотел использовать дальние броски?

Почему некоторые вещи просто "не делают"?

Почему в футбол играют так, как играют?

Мы попробовали найти ответ на эти два важных вопроса, используя знания в социологии, опыт политического экономиста и вратаря в моем случае, поведенческого экономиста и питчера – в случае Дэйва, а также нашу любовь к спорту и страсть к решению сложных задач.

Футбол всегда был игрой чисел: 1:1, 4-4-2, большой 9-й номер, заветная 10-ка. Это никогда не изменится, да мы бы и не хотели. Но уже набирает ход "статистическая реформация", которая может сделать другие числа не менее важными: 2.66, 50/50, 53.4, <58<73<79, и 0 > 1,- все они будут неотъемлемой часть футбола в будущем. Это книга о самой сути футбола – о голах, жребии, тактике, атаке и защите, владении мячом, о суперзвездах и неудачниках, о развитии и тренировках, о красных карточках и заменах, о лидерстве, об увольнении и приеме на работу тренеров – все это имеет отношение к числам.

Аналитическое сообщество

Аккуратные, скромные, вдумчивые типы, которые каждый год в марте съезжаются в Бостон на Конференцию по спортивной аналитике, организованную престижной школой управления Sloan в MIT, – это не шаманы, ищущие возможность заглянуть в будущее футбола или разглядеть его сущность. Это тренеры, персонал и руководители крупных мировых спортивных организаций, которые собираются каждый год, чтобы исследовать и развивать игру чисел.

Футбол – это спорт, который уже давно определяется четко обученными спортсменами и руководителями с кирпичным лицом. До презентаций по "Разбору отскока с оптической точки зрения" или "Нового поколения тренировок с помощью мобильных устройств" дело еще не дошло, однако перемены наступают. Аналитика – "открытие и передача существенных моделей информации" — расцветает в десятках областей, и в спорте тоже потихоньку начинают использовать ее потенциал. Аналитика – это гораздо больше, чем только таблицы и статистика; это открытость к информации любого вида: формальной, неформальной, классифицированной, хаотичной, наблюдаемой, записанной и т.д. Аналитика – это поиск любых истин, повторений и соответствий, которые собранная информация может содержать. Бейсбол, баскетбол и американский футбол приветствуют аналитику. Футбол же остается немного позади, неохотно принимая будущее.

Среди 2000 (или около того) делегатов – а в 2007 году было всего 200 – представители некоторых ведущих футбольных клубов Европы, а также компании, предоставляющие данные, те, кто пытается утолить ненасытную жажду информации. В настоящее время их только горстка – делегаты от спорта США по-прежнему составляют большую часть ??аудитории. Дэвид Гилл, исполнительный директор Манчестер Юнайтед, может одиноко бродить этими залами, как он делал в 2012 году, в то время как Билл Джеймс, первопроходец бейсбольной аналитики, — здесь знаменитость, хотя новые знаменитости на этих мероприятиях рождаются каждый год.

Спортивная аналитика в моде, и в футболе ее использование растет в геометрической прогрессии. Менеджеры, скауты, игроки и владельцы – все хотят получить преимущество, а знание – это сила. Люди, собирающиеся здесь, производят это знание. Каждый год в этом конференц-центре Бостона собираются новые первопроходцы.

Они не просто рассуждают о том, как собрать побольше информации. Как говорил Альберт Эйнштейн: "Не все, что считается, можно посчитать; и не все, что можно посчитать, считается". Вместо этого они хотят понять, как использовать полученную информацию, чтобы выиграть в ближайшем матче или в сезоне. Это непростая задача. Клубы просто заливаются потоками информации от зарождающейся науки. Некоторая часть данных собирается в самом клубе, но основной объем предоставляется специализированными компаниями (Opta, Amisco, Prozone, Match Analysis, StatDNA).

Кроме информации непосредственно об игре, клубы также получают подробные медицинские отчеты и журналы тренировок – продотвращение травм и восстановление игроков являются одной из основных задач футбольной аналитики; данные о том, какие игроки "продают" больше футболок, на кого приходит посмотреть больше зрителей, на каких играх продается больше еды и пива. Это просто гонка вооружения – клубы и компании готовы на все, чтобы превзойти конкурентов.

Сбор информации – это лишь первый шаг. Сущность аналитики – в ее имени. Чтобы все эти числа имели значение, были полезными, их нужно проанализировать.

Футбольная аналитика сегодня

Дома у Роберто Мартинеса стоит 60-дюймовый сенсорный экран, подключенный к компьютеру с самым продвинутым программным обеспечением от Prozone. Возвращаясь после матча, испанский тренер – один из главных героев этой книги – проводит несколько часов, пересматривая последнюю игру своей команды снова и снова (иногда нужно 10 раз, чтобы он успокоился). "Моя жена была просто в восторге, когда я все это установил, — сказал Мартинес в интервью Daily Mail. — Но она понимает, что мне необходимо это пространство и время, чтобы вернуться к нормальному состоянию. Как только я нахожу нужное решение – я в порядке".

Мартинес далеко не один такой. Футбол по-прежнему может быть старомодным делом, где тренер традиционно собирает всю нужную информацию собственноручно, наблюдая за игроками на тренировках, читая новости, консультируясь у сотрудников, прислушиваясь к скаутам. Но клубы высшего уровня дополняют это аналитическим отделом в помощь главному тренеру. Этим в свое время занимались Стив Браун и Пол Грэйли в Эвертоне при Дэвиде Мойесе. Они часами просматривали работу атаки и защиты своей команды, а также команды соперника, подготавливая материалы по оппоненту каждого отдельного игрока. Перед матчем просматривались не менее пяти последних игр противника. Учитывая это, а также отчеты скаутов и материалы Prozone, ребята определяли стиль игры, подход, сильные и слабые стороны, организационные промахи игроков. Все это рафинировалось и предоставлялось Мойесу, который подводил итог и доносил команде только то, что нужно.

Браун и Грэйли также работали с отдельными игроками лично. Некоторые сидели вместе с ними перед матчем за "домашним заданием" и разбирали модели игры их прямых противников. Когда игра заканчивалась, штат Эвертона начинал ее "вскрытие". Грэйли проходился по игре еще несколько раз вместе с тренерами и подытоживал, что сработало, а что нет. Так что главный тренер – только часть этого процесса. Игрокам постоянно объясняют, что они сделали верно, что плохо – так они смогут следующий матч провести лучше.

Вы можете подумать, что люди, чья работа заключается в разборе игры своей команды, сильных и слабых сторон соперника, люди, которые держат ключ от победы в следующую субботу, – сидят в центре Вселенной клуба, прямо возле главного тренера.

Но офис этих парней в Эвертоне был лишь одним из многих вдоль по коридору на базе клуба в Финч Фарм. Все пространство было обустроено очень функционально. Догадаться, чем здесь занимаются, могли только по двум вещам, ведь стопки папок лежали возле компьютеров; Стив и Пол сидели на обычных вращающихся стульях – так мог бы выглядеть абсолютно любой офис. Но тактическая доска в углу и программное обеспечение, заметное на экране, намекали на то, что в помещении занимаются анализом игры в одной из самых известных, богатых и захватывающих лиг мира.

Логично, что аналитики в Эвертоне – как и в любом другом клубе – это лишь одна спица в колесе работы футбольного клуба. Такие люди, как Браун и Грэйли – пока что новое явление. Как правило, в футболе мало кто знает, что с ними делать. Они последними появились в тренерском штабе, не то что тренеры вратарей, нападающих и т.п., скауты, доктора и психологи – место аналитиков пока что не до конца определено.

Тем не менее, их появление не прошло незамеченным на рынке. За одно-два десятилетия, со времен первого назначения футбольного аналитика, возникла целая индустрия поставщиков информации, чтобы удовлетворить их аппетиты, бесконечное желание предоставлять главному тренеру все больше качественной информации. Первой из этих компаний была Opta Sports, основанная в 90-х группой консультантов, которые создали рейтинг уровня игры футболистов. Как сказал нам их контент-директор Роб Бэйтман, целью этого было лишь привлечь внимание общественности. Opta Sports связались с Премьершипом (так назывался высший дивизион Англии с 1993 по 2007 год), их проспонсировал Carling, и бывший тренер Арсенала и сборной Англии Дон Хоу начал работать с ними. Они показали рейтинг в 1996 году на Sky Sports и напечатали в Observer, но очень быстро поняли, что собранная ими информация намного ценнее популярности, которую рейтинг принес компании. Не только СМИ, но и клубы готовы были оторвать эту информацию с руками.

Когда Opta только начинали, на протоколирование каждой игры они тратили около четырех часов, используя ручку и листок бумаги, нажимая stop/start на видеомагнитофоне. Действия, которые они записывали, были просты: пас, удар, сейв. Сейчас все делают намного более подробно. Взять хотя бы финал Лиги чемпионов 2010 года между Интером и Баварией. Команда из трех человек фиксировала в среднем 2,842 события каждую секунду игры. Один из них наблюдал за Баварией, другой – за Интером (до этого эти два человека следили за "своими" командами целый сезон). С ними был помощник, который исправлял допущенные ошибки.

Чуть больше десятилетия спустя Opta стала одним из первопроходцев среди компаний, удовлетворяющих зависимость футбола от информации. Эвертон, как мы узнали благодаря Стиву Брауну, пользуется услугами Prozone, компании из Лидса, которая предоставляет специальную информацию в помощь тренерам и скаутам. Летом 2011 они слились с французской Amisco и сейчас являются одними из лидеров в своей сфере.



Такие компании, как Opta и Prozone не просто быстро проводят необходимый анализ, но и поставляют клубам дополнительную информацию. Они устанавливают камеры, чтобы отслеживать каждого отдельного игрока, выяснять, сколько он пробежал за игру, с какой скоростью, как определенные события влияли на ход игры. Весь этот материал прогоняется через специальное программное обеспечение, и Мартинес может пересматривать любой угловой своей команды или неудачный пас в центре поля благодаря одному нажатию кнопки.

Есть и много других компаний: Impire в Германии, Infostrada в Нидерландах, Match Analysis и StatDNA в Соединенных штатах Америки и т.д. Все они получают выгоду от информационного бума, так как рынки, на которых они продают свой продукт, кажется, расширяются без границ. Есть тренеры, игроки, менеджеры, журналисты, болельщики и даже академики, чей аппетит к числам в футболе растет; а еще есть производители видеоигр, фэнтези-лиг и букмекерские конторы, которые используют их данные, чтобы заработать деньги.

Те, кто принимает участие в оценке риска и получает пользу от нее, касается дело финансовых рынков или ставок на спорт, склонны к построению как можно более точных моделей прогнозирования. Для этого им нужна информация. Букмекерские коэффициенты берутся не с потолка; вся доступная им информация прогоняется через свой алгоритм, определяя фаворитов и аутсайдеров. Алгоритмы играют ключевую роль в определении цен на финансовых рынках. Футбол находится как раз на пересечении двух сфер.

Букмекерские конторы загребают прибыль благодаря своим аналитическим движкам по установлению коэффициентов и заключают дорогостоящие спонсорские контракты с важными именами в спорте (как bwin с мадридским Реалом), и владельцы клубов теперь не инвестируют ни копейки, предварительно не ознакомившись с соответствующими цифрами.

В этом и есть сила информации: она меняет наше отношение к игре. Крупные владельцы теперь могут не ломать свою собственную голову над тем, хорошо ли выступает их команда, правильно ли они вложили деньги. Каждый понедельник им на стол кладут подробные отчеты об этом. После каждой тренировки можно показать любому игроку, сколько он пробежал и насколько упорно тренировался.

Часть этой информации доступна и болельщикам в газетах или по телевидению – стоит только нажать нужную кнопку. Футбольному миру не скрыться от всевидящих глаз – записывается все. Не удивительно, что Пол Барбер, бывший директор Тоттенхэма, назвал современную аналитику "рентгеном".

Дни, когда в футболе решали, что хорошо, а что плохо, полагаясь на инстинкты, гипотезы и традиции, позади. Теперь можно обратиться к объективным доказательствам.

Это не очень по душе традиционным воротилам игры, это намекает, что они все эти годы упускали нечто важное. В этом смысле футбол похож на религию: долгое время казалось, что для того, чтобы стать футбольным экспертом, нужно было родиться в правильном месте в правильное время и впитывать священные знания с грудным молоком. В футболе есть вероучения, догматы, общины, конфессии, дресс-коды, песнопения и тому подобное.

Но если информация позволяет каждому стать экспертом, иметь обоснованное мнение, руководители-"старообрядцы" слабеют, их власть под вопросом. В конечном счете, их ошибки можно доказать, и чем больше это делать, тем слабее они становятся. Если они священники-католики, то мы – авторы "Игры чисел" – должны научить вас ценить и папский иконостас, и статистическую Реформацию.

Это в некоторой мере объясняет то противодействие, с которым встретились футбольные аналитики. В одно из недавних трансферных окон клуб, с которым мы сотрудничали, попросил нас провести исследование: как усилить определенные позиции в их команде. Мы с радостью узнали, что руководство с удовольствием приняло наши результаты. А вот со стороны главного тренера энтузиазма было поменьше. "По статистике не определишь, кого я должен подписать, — сказал он. — Им не измерить сердце игрока". То же самое случается, когда используешь данные для разработки подхода к определенному матчу. "Тренер верит во что-то, только если видит собственными глазами, — как-то сказал мне один аналитик, работающий в Премьер-лиге. — Он любит пересматривать видео, и лично посещает столько матчей, сколько сможет".

Это проблема не только Англии. Нежелание принимать новые технологии, новые источники информации можно встретить везде.

Борис Нотцон, директор спортивной лаборатории Кельна, показал нам одно из самых продвинутых аналитических предприятий в профессиональном футболе. В Кельне работают три штатных и тридцать внештатных аналитиков из пятнадцати стран, которые собирают и обрабатывают все от отчетов скаутов до физических данных игроков первой, резервной и молодежной команд клубов. При этом Нотцонсчитает, что Кельн практически белая ворона в этом смысле.
Все немецкие клубы первого и второго дивизиона в рамках общего проекта имеют доступ к данным компании Impire, которая очень охожа на Opta или Prozone/Amisco. Но лишь немногие им доверяют и готовы использовать предоставленную ими информацию. Все хотят видеть игру "собственными глазами", а не в таблицах.

"Если проводить аналогию с историей медицины, то футбольная аналитика сейчас во всю использует пиявки и кровопускания , — считает Марк Бранкхарт, основатель Match Analysis. — Не то, чтобы нам следует прекратить работу, но стоит понять, как мало мы все еще знаем".

[airstudio54]

Глава 2 из 5

Нечестно было бы назвать современные аналитические изменения в футболе революцией.

ПоказатьСвернуть

Нечестно было бы назвать современные аналитические изменения в футболе революцией, но все же это несколько больше, чем эволюция. Вероятно, наилучшее слово – "реформация": игра остается той же, но играют в нее по-другому. И мы на самой интересной стадии этого процесса, где каждый день, каждую неделю, каждый год могут открываться новые аспекты, где прогресс происходит стремительно, каждый день уходя дальше от уровня работ человека, которого можно считать первым футбольным аналитиком – Чарльза Рипа. Этот англичанин – один из ключевых персонажей в истории футбольной аналитики – истинный трагический герой. Сейчас его теории можно высмеять и развеять, но для того, чтобы оценить, какой путь нам предстоит проделать, мы должны понять, откуда все началось.

Рип изначально не имел отношения к футболу. Родился в Корнуолле в 1904 году, учился на бухгалтера, позже вступил в ряди Королевских воздушных войск. В один вечер 1933 года в его дивизию нанес визит Чарльз Джонс, капитан непобедимого Арсенала Герберта Чепмэна.

Джон приехал рассказать о системе игры в клубе и углубился в анализ взаимопонимания, которое возникло между левым и правым вингерами команды Чепмэна. Рип был взбудоражен. Это подтолкнуло его применить то, что он знал, – бухгалтерское дело – к тому, что он любил, – футболу. Он приступил к разработке системы обозначений для каждого действия на футбольном поле. Так появился первый футбольный "бухгалтер".

Смысл, по словам Рипа, был в том, чтобы "предоставить альтернативу памяти, традиции и личным впечатлениям, которые приводили к лишним разговорам и футбольным идеологиям". Он предпочитал иметь дело с фактами. Он хотел помочь людям увидеть то, что они не видели. К несчастью, война вмешалась в его планы, и первая игра, которую он аннотировал, произошла лишь 18 марта 1950 года – через 17 лет после визита Джонса. Наблюдая за игрой Суиндона и Бристоль Роверс, Рип вытянул из кармана блокнот и карандаш – родилась новая наука. "Непрерывное действие игры разбивается на отдельные серии действий с мячом, такие, как пас, разведение мяча, удар, — говорил Рип о своей системе. — Разработана подробная классификация каждого типа событий на поле, для которых придуманы сокращенные обозначения. Например, каждая передача в матче записывается и классифицируется по длине, направлению и результату, а также позиции на поле, с которой пас стартовал и на которой закончился".

Рип был одержим. Он продолжал посещать матчи после своего девяностолетия, его страсть к спорту не угасала. Он аннотировал более 2200 матчей за свою карьеру, уделяя около восьмидесяти часов анализу каждой игры. Если учитывать время на сон, то это около тридцати лет жизни. Он часто ходил на вечерние матчи в шахтерском шлеме с фонариком, чтобы видеть, что пишет. Одной из его самых необычных работ были аннотации финала чемпионата мира 1958 года – 50 страниц записей перемещения мяча на протяжении всей игры, записанные на рулоне обоев.

Собранная им информация стала основой для научной работы – "Навыки и шансы в футболе", написанной Бернардом Бенджамином и опубликованной в журнале Королевского статистического сообщества в 1968 году. Целью работы было выяснить, насколько информация, с кровью и потом собранная Рипом за пятнадцать лет (с 1953 по 1967 годы), открывает прогнозируемость вариантов развития событий в матче.

Это была небольшая научная работа, но очень влиятельная. В ней было показано, что система обозначений Рипа хорошо поддавалась научному анализу. И оказалось, что некоторые аспекты игры действительно подчиняются строгим и стабильным числовым моделям. Рип и Бенджамин выяснили, что команды в среднем забивают одним из девяти ударов. Они узнали, что шансы команды на удачный пас в общем не отличаются от шансов на то, что выпадет орел или решка, — около 50%; но эти шансы уменьшались с каждой удачной передачей. Они установили, что футбол – по-своему неопределенный, случайный процесс: один из девяти ударов ставал голевым, но никто не знал, какой именно.

Еще одно открытие: футбол – игра, в которой постоянно теряют мяч. Подавляющее большинство выходов команды в атаку заканчивалось после нуля или одной удачной передачи, а 91,5% не достигали четвертого успешного паса. Лишь 8,5% попыток содержали более чем три передачи.

Такие тенденции наблюдались в большинстве матчей, которые просмотрел Рип, и даже сегодня в матчах происходит более чем впечатляющее, количество перехватов. "В среднем, мяч переходит от одной команды к другой 400 раз за игру", — говорит Майк Форд из Челси.

Рип обнаружил еще один краеугольный камень современного футбольного мышления: 30% отборов мяча в штрафной площадке противника приводили к голу, и половина всех голевых ударов проводилась после таких случаев.

Когда Ливерпуль подписал Стюарта Даунинга и Джордана Хендерсона летом 2011 года, более 60-ти лет после того, как Рип создал свою систему, эту пару пригласили именно благодаря количеству отборов, которые они совершали неподалеку от ворот соперника; Барселона и сборная Испании тоже в большой степени обязаны своим успехом прессингующей игре. Рип не изобрел прессингующую игру, но он первым ее обозначил; его исследование предоставило новые идеи – как можно мыслить и говорить об игре. Его стоит считать первопроходцем. Вместо этого его осуждали. Не из-за того, что он смотрел на любимую игру сквозь цифры, а из-за того, что цифры, по его мнению, говорят.

Мнение и информация

Рип был продуктом своего времени. Он собирал данные не просто для своего удовольствия, он видел и другое применение для них. С момента визита Чарльза Джонса Рип больше всего интересовался тем, что необходимо для победы в футбольном матче. Для этого, как он считал, команда должна максимально увеличить количество своих голевых моментов. А для этого нужно было играть как можно более эффективно. Рип не просто так назвал свою главную работу "Навык и шанс". Он признал, что футбол, как игра, так же сильно зависит от удачи, как и от умения: его открытие того, что шансы любой передачи на успех – 50/50, подтверждают это. Его целью было нарушить это равновесие: использовать навык, чтобы победить вероятность. Решение, на которое он положился, заключалось в эффективности. Он хотел получить максимум продуктивности при минимуме усилий. Такая схема мышления была довольно распространена во времена Рипа. В Британии 1940-х и 1950-х годов вера в четкую и строгую информацию расцветала благодаря кейнсианской экономике, которая обещала наладить экономику страны, регулируя инвестиции и потребление бюджетными расходами. Эта философия – получать большее меньшими усилиями – позволила преодолеть последствия Великой депрессии и Второй мировой войны.

Такой же была цель Рипа в футболе: чтобы победить вероятность, команда должна играть максимально эффективно. А более эффективными команды становились, когда забивали больше голов с меньшим процентом владения мячом, меньшим количеством передач, ударов и касаний.

У Рипа была информация, на которой основывалось его видение. По крайней мере, она думал, что была. Он показал, что лишь два из девяти голов забивали после комбинаций из трех и более передач. Он уже знал, что команды забивают один из девяти мячей. И он знал, что огромное количество мячей забивалось после перехватов неподалеку штрафной площадки соперника. Так он пришел к выводу, что по статистике команды играли лучше, если тратили меньше времени на попытки разыграть многоходовые комбинации и больше времени на подачи поближе к воротам соперника. Таким образом, эффективность длинных навесов была подтверждена.

Но хорошо работать с числами – еще не значит делать правильные выводы. Рип был превосходным футбольным "бухгалтером", но никудышным аналитиком. Он не поставил себе главный аналитический вопрос: насколько я и мои числа можем ошибаться? Он верил в прямолинейный футбол и имел для этого основания. Но хорошие выводы получаются лишь после поиска еще и опровергающей информации: почему дальние подачи могут быть неправильной тактикой? Рип хотел видеть футбол как автоматизированное производство, а поле – как фабрику, где выпускается наибольшее количество продуктов с наименьшими затратами усилий, – это было главной целью, и хороший результат зависел от максимальной эффективности. В скором времени он начал сотрудничать с тренерами, которые разделяли его точку зрения.

В этом было отличие Рипа от другого человека в спортивном анализе, Билла Джеймса, чья работа по бейсбольной статистике – как показано в фильме "Человек, который изменил все" — оказала влияние на весь бейсбол. Целью Джеймса было взять цифры и найти истины, повторы, таящиеся в них, извлечь из них информацию, которая изменила бы взгляд на игру.

Исследование Рипа не оправдало ожиданий, потому что он был абсолютистом, изначально поставив себе целью использовать информацию, чтобы подтвердить свое мнение. Он не должен был искать единственное универсальное правило, победную формулу, ему стоило пытаться найти множественные истины и ошибки.

Анализ информации и должен определять мнение, а не наоборот

Мы – дети нашего времени. Мы живем в эпоху Большой Информации, где наши истории болезни можно сбросить на флешку, наши музыкальные вкусы и фотоальбомы хранятся в интернете, рекламщики влияют на наши интересы и хобби в социальных сетях, а супермаркеты знают все наши предпочтения. Аналитики на данный момент – важнейшая часть бизнеса в подавляющем большинстве областей. Футбол также пытается поймать волну информационности 21 столетия.

Мы можем исследовать информацию глубже, чем Рип и Бенджамин. Чтобы представить спорт ярче и более достоверно, игре чисел недостаточно лишь подсчета действий на футбольном поле. Необходим поиск повторяющихся вариантов развития событий в огромном объеме собранных данных. Это значит, что применение сложных статистических моделей и продвинутого программного обеспечения – теперь тоже часть футбола.

Цель аналитики изменилась. Если Рип хотел помочь командам преодолеть неэффективность, основываясь на своих убеждениях об игре, его преемники хотят использовать информацию, факты, чтобы выяснить, правильны ли наши мнения о футболе. Смысл аналитики не в том, чтобы использовать числа для подтверждения своих теорий, а в том, чтобы увидеть, что эти числа нам говорят, проверить истинность наших убеждений, а если они ложны – то предложить нам другие. Как и в любом другом исследовании – вызов, брошенный вековой "мудрости", может встретить сопротивление.

Взять например "факт", что команды наиболее уязвимы после того, как забивают гол. Это убеждение можно встретить у людей во всем мире, но существует оно лишь в наших головах. Человеческий мозг – это такая же аналитическая моделирующая машина, как и те, что используются в букмекерских конторах. Мы все создаем в своей голове базы данных и сохраняем их на жестком диске где-то между ушами, а потом используем и приходим к определенным выводам. Но в плане прогнозов и правил наш встроенный компьютер имеет недостатки. Наш мозг запоминает и придает большее значение впечатляющим, ярким событиям. То, что случилось, легче припомнить, чем то, что могло случиться. Мы можем не верить в то, что видим; намного чаще мы видим то, во что верим. Здесь вступают в игру числа.

Подумайте обо всех футбольных матчах, которые вы видели: в абсолютном большинстве случаев, если команда выходила вперед, противник не сразу же сравнивал счет. Иногда такое случается, например, в матче между Байером и Шальке в апреле 2004 года: Бутт, голкипер Леверкузена и по совместительству штатный пенальтист, только что сделал счет 3:1 в пользу своей команды. Но Майка Ханке, нападающего Шальке, это не обескуражило. Он дождался свистка и, пока Бутт на радостях возвращался к своим воротам, пробил прямо с центра поля. Счет стал 3:2. "Вот видите, команды всегда наиболее уязвимы сразу после забитого гола".

Ученые Питер Эйтон и Анна Браеннберг из Городского университета Лондона с этим не согласны. Они проанализировали 127 матчей Премьер-лиги, окончившихся ничьей 1:1, и проследили, когда открывался и сравнивался счет. Они разделили остаток матча после первого гола на четверти. Так что, если команда открыла счет на десятой минуте, оставалось четыре четверти по 20 минут. Если верить распространенному мнению, большинство ответных мячей должны были быть забиты в первую четверть. Тем не менее, цифры доказывают противоположное. Сразу после забитого мяча команды пропускают очень редко. Идея, что команда наиболее уязвима после того, как забила гол, — это лишь один из множества мифов, распространенных в футболе, жемчужин многолетней мудрости, принятой в наследство. Нет сомнений, что Жозе Моуриньо, вечный борец с предрассудками, то же самое сказал бы о ценности угловых ударов. "Сколько вы еще знаете стран, где угловому радуются так же, как голу? — спросил Моуриньо. – Такое бывает только в Англии".

В общем-то, он прав: в Премьер-лиге корнер – это, похоже, второе по ценности событие после гола. Публика встречает их громкими криками, их восторг очевиден, они верят, что вот-вот забьют гол. Почему бы и нет? В любом случае, повторы голов после стандартов с угла поля доказывают, что они довольно полезны. Разве нет?

Вообще-то… нет. Данные подтверждают, что угловые и удары по воротам очень тесно связаны: больше ударов – больше угловых, как показывают десять последних сезонов Премьер-лиги. Тем не менее, команды, которые больше пробивают и подают угловых ударов, не обязательно забивают больше мячей. Общее количество голов не возрастает вместе с общим количеством заработанных угловых. Нет абсолютно никакой взаимосвязи. Можете подать один корнер, можете подать семнадцать – от этого количество забитых мячей не изменится. "Но угловые же не могут быть бесполезными?" Судя по всему, такими они и есть. Но впечатления и память хотят нас обмануть. Используя материалы StatDNA, мы просмотрели все угловые 134 матчей Премьер-лиги сезона 2010/2011 – всего 1434 корнера. Мы рассчитывали увидеть доказательство следующего: угловые приводят к ударам, удары приводят к голам. Значит, угловые приводят к голам.

Но не каждый угловой приводит к удару: защита обычно играет очень компактно. Так что далеко не 100 % угловых завершаются ударами. Мы не ожидали, что это будет лишь 20,5 %. Всего один из пяти угловых приводил к удару в створ. Четыре из пяти – нет.

И только один из девяти ударов после угловых становился голевым. 89% ударов после угловых – неудачные.

Если сложить шансы на удар после подачи углового и шансы на забитый мяч после удара, то в среднем один угловой равен 0,022 гола. Проще говоря, в среднем команда Премьер-лиги забивает после углового раз в десять матчей.

Не удивительно, что Моуриньо так сбивает с толку крик английских фанатов, когда их команда зарабатывает право на корнер. Не удивительно, что Барселона и сборная Испании, одни из лучших команд в последнем десятилетии, разыгрывают угловые, предпочитая сохранить мяч, а не поднимать его в воздух наудачу. Угловые практически ничего не стоят, но дают прекрасную возможность быть пойманным на контратаке, без центральных защитников, оставшихся в штрафной соперника. В следующий раз, когда ваша команда заработает угловой, дважды подумайте перед тем, как засылать самых высоких игроков вперед. Возможно, полезнее будет разыграть его и сохранить мяч. Числа могут помочь нам увидеть игру в другом свете. То, что делали всегда, вовсе не обязательно стоило делать.

[airstudio54]

Глава 3 из 5

Что нас ждет впереди?

ПоказатьСвернуть

Мы уже показали Вам примеры того, на что способна футбольная аналитика. Футбольная наука, родившаяся несколько десятилетий назад, разрастается очень быстро. В городе, где Чарльз Рип лелеял надежды использовать свою систему для поиска идеальной футбольной модели и упорядочить хаос игры – в Бостоне, теперь каждый год собираются его преемники, исследующие нескончаемый поток данных от Prozone и Opta. Они верят, что смогут использовать свою информацию и знания, чтобы сделать игру лучше, чтобы бросить вызов вековым мифам, увидеть футбол более ясно.

Футбол поддается анализу. Он созрел для вскрытия, и числа в этом помогут. Это понимают некоторые клубы и некоторые компании, такие, как Opta и Prozone. В аналитику вливаются деньги, она же отплачивает миллионами единиц информации.

В футболе назревает буря. Она смоет старые аксиомы и изменит игру, которую мы знаем и любим. Мы увидим ее через анализ, через науку; мы не будем верить на слово всему, чему нас учили, но будем спрашивать: "Почему?"

Игра будет выглядеть так же, но мыслить о ней будут абсолютно иначе. Профессиональные футбольные лиги отстали от общественного мейнстрима в использовании Большой информации для получения больших выводов, и футбол остался позади, например, бейсбола. Клубы просто сбивает с ног напором информации, но они никак не поймут, что она значит и чему может научить.

Какого-то секретного рецепта успеха в числах нет. Нет победной формулы. Нет единственного ответа на все футбольные вопросы. Но можно научиться задавать эти вопросы правильно. Считайте, что эта книга – манифест будущего футбола, руководство, как нужно обращаться с данными. Куча денег была потрачена на сбор данных. Теперь время в них разобраться, узнать, что они нам говорят.

А говорят они чертовски много.

Они могут рассказать командам, стоит ли больше бить по воротам, клубам – увольнять ли тренеров или сохранять веру в них, владельцам – стоит ли многомиллионный бомбардир заплаченных денег и хлопот. Эти вопросы задавали на протяжении всей истории футбола. Ответы черпали из традиции и мнений. Теперь у нас есть не только числа, но и механизмы для получения нужных ответов из них.

Это точка отправления футбольной реформации. Мы предлагаем взглянуть на то, как может выглядеть будущее и какими могут быть новые истины. Мы посмотрим на работу выдающихся ученых, которые разобрали футбол на части и собрали заново. Мы предложим вам и результаты собственных исследований. Надеемся, что бросим вызов некоторым из ваших убеждений или поддержим их.

Вы найдете ответы на некоторые вопросы, другие – останутся открытыми.

Со времен работы Чарльза Рипа был проделан долгий путь. Футбол всегда был игрой чисел – Рип был прав. Многое из того, что мы видим, можно подсчитать. Многое, хоть и не все, что можно подсчитать, как сказал бы Эйнштейн, "считается". Теперь мы начинаем понимать, почему и какое значение все это имеет.

Добро пожаловать в Реформацию.

Мы поможем Вам быть впереди.

Полагаясь на удачу

"Совпадение логично"

Йохан Кройфф

Почти никому неизвестный вратарь седьмого дивизиона Италии, Лорис Анджели из Дро, готовится отразить четвертый пенальти в послематчевой серии. Микаель Пальма, игрок Термено, команды-противника, подходит к мячу. Если он не забьет, Дро проходит дальше.

Пальма бьет по мячу. Анджели ныряет вправо, но мяч поднимается высоко, летя по центру ворот. Анджели лишь беспомощно наблюдает. Но Пальма ударил чуть сильнее, чуть выше, чем нужно. Мяч попадает в перекладину и отлетает в небо. Опустошенный Пальма падает на колени.

Мяч достигает вершины дуги и начинает опускаться. Анджели поднимается с травы и уже готовится прочесть благодарственную молитву Господу за такую удачу. Он встал и бежит к своим болельщикам отпраздновать чудо.

Мяч приземляется на краю вратарской. Пальма в отчаянии закрывает лицо. Мяч отскакивает от земли и, прокручиваясь, летит к воротам.

Анджели, не видя этого, машет руками от радости перед своими болельщиками.

Мяч подпрыгнул один раз, потом второй и закатился за линию ворот. Пальма оглядывается на арбитра. Гол – смешной и невероятный – засчитан. Дро не забивает следующий удар и Термено проходит дальше.

В футболе действительно важны совпадения. Как мы увидим далее в книге, голы – действительно редкие и ценные явления, раз клубы тратят миллионы, пытаясь их себе гарантировать. Но голы, к тому же, и случайны. Они могут не поддаваться объяснению и игнорировать вероятность.

Такое происходит не только в низших итальянских дивизионах. Это постоянно случается во всем мире. Был случай с Адамом Черкасом, малоизвестным польским нападающим, который забил гол спиной с 23-х метров после того, как защитник «выбил» мяч. Гарри Нэвилл и Пол Робинсон также пострадали от футбольной случайности, когда мяч после паса игрока Манчестер Юнайтед ударился о кочку и перепрыгнул ногу вратаря, – Англия не смогла одолеть Хорватию и пролетела мимо Евро-2008.

Похожие случаи происходили практически со всеми, но Ливерпуль – клуб, в истории которого удача сыграла немалую роль, — пережил два самых показательных примера в последние годы. 17 октября 2009 года команда Рафаэля Бенитеса играла с Сандерлендом в Премьер-лиге. Даррен Бент нанес удар с линии штрафной площадки; Глен Джонсон, защитник Ливерпуля, попытался его заблокировать, но ему не удалось. Вместо этого круглый после удара Бента зацепил большой красный пляжный мяч, выброшенный во вратарскую площадку Пепе Рейны. Испанский голкипер не успел среагировать на отскок, и Ливерпуль уже был позади 0:1.

Команда Бенитеса нанесла пятнадцать ударов в том матче, хозяева – тринадцать. У Ливерпуля было семь угловых ударов, Сандерленд подал лишь один. И при этом Красные проиграли из-за гола, который "забил" пляжный мяч.

Но Ливерпулю грех жаловаться на фортуну. Четыре года до этого футбольная удача принесла им и всему миру одну из самых счастливых ночей в истории футбола: Красные забили Милану три мяча за шесть минут во втором тайме финала Лиги чемпионов 2005-го года – "Стамбульское чудо". Даже болельщики Эвертона не станут отрицать, что победа Ливерпуля в тот вечер была выдающейся. Но была ли она действительно "чудесной", или всего лишь "необыкновенной" – это уже другой вопрос. Пытаясь найти причину того, что произошло, многие укажут на выход Дитмара Хаманна после перерыва, тактическую перестройку команды, на вдохновляющую речь тренера в раздевалке или же на сверхчеловеческую уверенность Стивена Джерарда в победе и отказ принимать поражение.

Эти предположения теперь невозможно проверить, все они могли оказаться правдой. Наверняка не узнаешь, что могло случиться, если бы Хаманн не вышел на поле или Бенитес сказал игрокам что-нибудь другое, если бы Джерард опустил руки.

Может быть, Ливерпулю просто повезло, что Милан упустил свое лидерство, так же, как не повезло в игре на Стадионе света с пляжным мячом, приземлившимся именно в ту точку, из которой затем одурачил Рейну. Но это еще не подтверждает, что все зависело от фортуны или другой высшей силы. Специального объяснения нет. Пляжные мячи и ночи в Константинополе – аномалии в мире футбольной информации. Но если достаточно долго играть или смотреть футбол, становится понятно, что похожие вещи рано или поздно происходят.

Да, маловероятно, что в любой день пляжный мяч "забьет" гол или Милан растеряет преимущество в три гола, что кочка оставит в дураках Робинсона, Черкас забьет спиной, а Пальма с пенальти попадет в перекладину, но мяч все равно закатится в ворота. Но в спорте многое определяет логика случайности, в чем был глубоко уверен Йохан Кройфф. И в футболе чудеса действительно происходят.

Почему Эйнштейн [иногда] был неправ

Может показаться, что для ученых футбол редко бывает интересным, но есть и "теневые группы" академиков с серьезным отношением к игре.

Научные исследования, касающиеся футбола, появляются в академических изданиях из многих сфер: экономики, физики, психологии, статистики. Этот интерес к футболу растет в геометрической прогрессии.

В зависимости от своих знаний и используемых методов, ученые разработали разные взгляды на прогнозируемость и случайность в футболе, но главный вопрос для всех общий. Его задавал себе еще Чарльз Рип, наш "футбольный бухгалтер": чем решается исход футбольных матчей и соревнований – навыками футболистов или фортуной?

Это один из ключевых вопросов для понимания футбола. Если в игре важнее умения, то в соревнованиях присутствует логика: лучшая команда побеждает. Если все зависит от удачи, то зачем владельцам тратить миллионы на игроков, тренерам наигрывать их в одном составе, а болельщикам криками воодушевлять свою команду?

Большинство из нас предпочли бы видеть футбол таким, как описано в первом случае, где тренеры могут влиять на исход матчей, а игроки пытаются опередить своих соперников и обрести собственное место в истории спорта. При всем восторге, который разломы шаблонов вызывают у болельщиков (чемпионство Греции на Евро 2004, победа Северной Кореи над Италией на чемпионате мира в 1966 году), сама идея поддержки команды основывается на том, что в игре присутствует логика: если ваша команда покупает лучших игроков и нанимает лучшего тренера, то готовьте карманы к трофеям.

Пытаясь найти собственный ответ на вопрос о роли удачи в футболе, мы пришли к другому выводу. Мы побывали в букмекерских залах и лабораториях, и повстречали там много ученых со страстью к игре. Мы проанализировали десятки тысяч матчей европейских лиг и кубков, а также игры чемпионатов мира с 1938 года. И вывод наш состоит в том, что в футболе обычно все решается 50/50. Половина – удачей, половина – навыками.

Если даже Эйнштейну не нравилась неопределенность, то не удивительно, что футбольным болельщикам сложно ее принять; они предпочитают сосредотачиваться на чем-то объяснимом и успокаивающем их ум – например, на красоте игры.

Футбол одержим красотой и часто на нее "отвлекается". Большинство фанатов предпочли бы (или, по крайней мере, так говорят), чтобы их команда красиво проиграла, чем одержала скучную победу; еще Грэнтлэнд Райс, известный "спортивный писатель" в начале прошлого столетия говорил, что "важно не только, победил ты или проиграл, но и то, как провел игру".

Команды, которым удается сыграть красиво, получают любовь болельщиков независимо от результата – венгры 1954-го года, голландцы 1970-х, бразильцы 1970-го и 1982-го, современная Барселона; в то же время другие, например Греция 2004-го, Италия и Германия 1990-х, и Сток Сити получали критику за свой суровый и прагматичный футбол.

Проблема в том, что красота отвлекает внимание от настоящих фактов. Взять хотя бы финал чемпионата мира 2010-го года, матч, в котором Голландия продемонстрировала такие чудеса грубости, что даже Йохан Кройфф со своей логикой совпадений выразил презрение. "Это был уродливый, вульгарный, жесткий, закрытый и непривлекательный… антифутбол". Первосвященник "тотального футбол" был готов отлучить от церкви Найджела де Йонга и Джона Хейтингу. Но Кройфф забыл кое-что важное: стиль игры Нидерландов в Йоханнесбурге окупился бы, не упусти Арьен Роббен свой шанс вывести команду Берта ван Марвейка вперед на 82-й минуте. Чудовище могло достичь того, что не удалось бы красавице, и забрать Кубок мира в Нидерланды. Может уродство и не вызывает удовольствия, но в футболе это не преграда на пути к успеху. Если перефразировать слова Райнера Калмунда, бывшего спортивного директора леверкузенского Байера: футбол – не фигурное катание. За красоту не дают очки.

Красота может быть "побочным эффектом" успешной игры, но, если она не обеспечивает победы, то необходимости в ней нет.

Мы не можем проанализировать красоту – она субъективна, но мы можем проанализировать эффективность игры, понимая под "эффективностью" владение мячом, зарабатывание стандартов, нанесение ударов и, в конце концов, забитые мячи. Но даже такая эффективность не обязательно приносит победу.

Есть множество примеров того, как команды играли эффективно и проигрывали. Челси умудрился проиграть Бирмингему в 2010 году, нанеся двадцать пять ударов в створ ворот противника, при одном ударе у Бирмингема. Но именно этот выстрел залетел в ворота. Герта проиграла Кельну в 2012-м с соотношением ударов 17:2. На День дураков в 2006 году в Сарагосе Вильярреал аж 29 раз пытался поразить ворота соперника, проиграв 0:1. В футболе часто выигрывает "не та" команда.

Челси выиграл свой первый кубок Лиги чемпионов, отзащищавшись 180 минут против Барселоны в полуфинале и потом еще 120 минут – против Баварии. Лондонцы отдали почти 80 % контроля мяча Барселоне, которая пять раз попадала в штангу, не забила пенальти и растратила множество других моментов. Бавария тоже держала Челси в осаде, но Синим удалось "выжить".

Авторитетное немецкое издание Die Zeit описало победу Челси как "незаслуженную и, более того, – просто фарс". Эта победа "войдет в историю футбола как недоразумение". В ту ночь на Альянц-Арене Бавария нанесла тридцать пять ударов против девяти у соперника, подала двадцать угловых против одного у Челси. Но после своего единственного Челси забил. "Футбол просто несправедлив", — сказал тогда Вольфганг Нирсбах, президент Федерации футбола Германии.

В этом-то и дело: футбол не всегда жалует тех, кто наносит больше ударов или отдает больше точных передач. Награду получают лишь те, кто забивает больше мячей. После того вечера в Мюнхене Ричард Уильямс из Guardian написал: "Футбол – это состязание голов, а не эстетики. Нам нравится, когда эти два элемента совмещаются, но не в этом главная цель игры".

Такие примеры единичны, это совпадения, так же, как и пляжный мяч или гол после промаха с пенальти. Но так мы – и ученые, интересующиеся футболом – должны реагировать, когда встречаемся со случайностью лицом к лицу: не игнорировать ее, не пытаться объяснить делом рук высших сил, не концентрироваться вместо этого на красоте. Нет, мы должны собрать совпадения вместе и применить к ним аналитические инструменты, пытаясь понять их смысл. Когда нам это удастся, мы поймем, что – как говорил Кройфф – в совпадениях есть логика.

Она может принимать две разные формы. На уровне лиги, сезона, кубкового соревнования, где распределение голов относительно постоянно и предсказуемо; и (что более интересно болельщикам) на уровне отдельных матчей, домашних и выездных встреч, где разница шансов на забитый мяч ощутима.

Как мы уже говорили, все решается 50/50. Половина голов, которые вы видите, половина всех результатов зависит не от навыков и возможностей, а от случайных шансов и удачи.

Мы обнаружили два пути к успеху в футболе. Один – быть умелым. Второй – быть везучим. Чтобы победить в соревновании, нужно идти по обоим. Но, чтобы выиграть матч, достаточно одного. Корреспондент Die Zeit был прав: история футбола – это череда футбольных недоразумений, следующих изречению Кройффа: "Совпадение логично".

[airstudio54]

Глава 4 из 5

Но если взять среднее количество забитых мячей за игру – 2,66 для высших дивизионов Англии, Германии, Испании, Италии и Франции с 1993 по 2011 год – и применить распределение Пуассона, можно сказать, не заглядывая в архивы, сколько игр за последние семнадцать лет были сухими, во скольких был забит один мяч, во скольких – два и т.д.

ПоказатьСвернуть

Так же, как и профессиональные футболисты, кавалерийские лошади иногда лягаются. И последствия этого, как выяснила прусская армия в 1975-1995 годах, могут быть намного серьезней, чем повреждения от столкновений на футбольном поле. За тот период 196 солдат встретили свою смерть на копытах верных коней. Это, конечно, были несчастные случаи: у военных ведь хватало опыта, чтобы заметить, что лошадь напугана, нервничает или ей угрожает опасность. Тем не менее, в один прекрасный день армия обнаружила, что ее солдаты время от времени гибнут по собственной вине. Естественно, то, что несчастные пруссаки оказывались не в том месте и не в то время, каждый раз было глупой случайностью. Никакой системы, сплошные совпадения.

Русский экономист польского происхождения Владислав Борткевич в конце 19 столетия собрал информацию, касающуюся гибели от лошадиных копыт, пытаясь по-иному взглянуть на, казалось бы, случайную последовательность смертей. Он сделал таблицу с 280 ячейками (14 родов войск и 20 лет), где было показано годовое количество смертей для каждого рода войск. Когда он посмотрел на готовую таблицу, то увидел, что большинство ячеек (51%) были пустыми – в том году в том роде войск смертей не было. Чуть меньше, чем в трети ячеек, была зафиксирована одна смерть, в 11% — две смерти, 4% — три, в 2 родах войск было четыре смерти, а 5 и больше – ни у кого.

Поразмыслив над таблицей, Борткевич предположил, что в кажущейся случайности совпадений есть логика, последовательность. Его идея была в том, чтобы использовать уравнение вероятности, разработанное французским математиком Пуассоном. Пуассон в одном из своих исследований пытался математически описать количество совпадений верхних карт двух перетасованных колод, которые произойдут, если попарно переворачивать эти карты 52 раза.

Со своими кавалерийскими данными Борткевич наткнулся на то, с чего не обнаружил Пуассон: уравнение француза могло привести к закону малых чисел – прогноз того, сколько раз может произойти любое редкое событие за определенное время или в определенном месте. Мы можем предвидеть общую частоту и распределение случайных событий – насколько часто и с какой вероятностью они происходят – если мы анализируем событие, которое случается достаточно редко и независимо, чтобы установить базовую частоту. Удар копытом – как раз такое событие. По данным Борткевича, смерти от копыт прусских коней происходили с частотой 0,70 на род войск в год. Совместив это с формулой Пуассона, Борткевич обнаружил важное соответствие между реальным распределением смертей и прогнозируемым по формуле.

Другими словами, уравнение Пуассона дает нам возможность прогнозировать редкие и неопределенные события.

Что это значит? Это значит, что вещи, кажущиеся бессмысленными и случайными, на самом деле вписываются в прогнозируемую систему. Борткевич ничего не знал о состоянии сена, травы, кормов, количестве тренировок или о чем-либо, что, казалось бы, может иметь значение в данном случае. Все, что у него было, – это базовая частота: сколько смертей от ударов копыт случалось за один год. Несмотря на то, что мы не можем предвидеть, когда именно лошадь лягнется, мы можем точно спрогнозировать общее количество таких ударов. Все редкое и неопределенное на самом деле можно спрогнозировать. Мы точно знаем, сколько таких событий произойдет. Совпадение логично, как говорил Йохан Круйфф.



Статистики в разное время использовали распределение Пуассона ко многим редким событиям: бомбовым ударам по Лондону во время Второй мировой войны, авариям на дороге, радиоактивному распаду и т.д.

И что же все это значит для футбола? Как и удары копытами, немецкие бомбы и автомобильные аварии, забитые мячи – редкие (насколько редкие, мы обсудим позже), но постоянные и независимые явления. Каждый гол, на первый взгляд, случаен. Каждый отдельный гол предсказать невозможно. Это и делает их такими захватывающими.

Но если взять среднее количество забитых мячей за игру – 2,66 для высших дивизионов Англии, Германии, Испании, Италии и Франции с 1993 по 2011 год – и применить распределение Пуассона, можно сказать, не заглядывая в архивы, сколько игр за последние семнадцать лет были сухими, во скольких был забит один мяч, во скольких – два и т.д.

Не нужно ничего знать о тактических схемах, составах, травмах, тренерах, болельщиках, чтобы обнаружить структуру «забивания» мячей. Футбол случаен, но в то же время – предсказуем.

Из этого можно предположить, что в следующем году в Премьер-лиге примерно тридцать матчей будут безголевыми, семьдесят игр будут выиграны с одним забитым мячом, девяносто пять встреч закончатся с двумя забитыми мячами, восемьдесят – с тремя, пятьдесят пять – с четырьмя, а пятьдесят захватывающих матчей – с пятью или больше голами. Откуда мы это знаем?

В сезоне 380 встреч, и команды забивают примерно 1000 мячей в год. Благодаря прусским лошадям, русскому экономисту и французскому математику это все, что нам нужно знать, чтобы извлечь логику из совпадения.

Распределение Пуассона так же можно применять и к отдельным результатам матчей.

Возьмем обычный субботний день в Премьер лиге. 7 ноября 2010 года цифры на табло были такими: 2:2, 2:1, 2:2, 4:2, 1:1, 2:1, 2:0. Ничего из ряда вон выходящего, но насколько же часто встречаются такие результати, если сравнить их с результатами других суббот, других сезонов, других лиг! Был ли результат 2:1 в матче МЮ – Блэкберн в тот день более вероятным, чем победа Сандерленда над Стоком 2:0?



Данные, предоставленные Infostrada, голландской медиа-группой, позволяют нам вычислить частоту (в %) различных результатов, и выяснить, какими были наиболее и наименее распространенные результаты в десяти сезонах Премьер-лиги с 2001 по 2011 год.

Самый распространенный результат – ничья 1:1 с частотой в 11,63 %. Сразу за ней идут домашние победы 1:0, 2:1, 2:0, безголевая ничья и выездная победа 1:0.

Голы очень редкие и ценные события: более 30 % матчей заканчиваются с одним забитым мячом или вообще всухую. Чуть меньше половины встреч заканчиваются победой хозяев в один или два мяча. Затем идет группа смешанных домашних и выездных побед, а также относительно результативная ничья (1:2, 3:1, 2:2) с частотой приблизительно в 5 %. После этого – все остальное. В выбранный нами уик-энд лишь один результат был и вправду необычным – победа Болтона над Шпорами 4:2.

Такое распределение результатов в английской Премьер-лиге не особо отличается от распределения в других европейских топ-лигах за последнее десятилетие (размер мяча пропорционален количеству матчей).



Это может показаться странным. Разве испанский футбол не отличается от английского? Разве техничные пиренейцы и латиноамериканцы играют так же, как и прямолинейные саксы, кельты и скандинавы с севера?

Тем не менее, если вы сравните результаты четырех главных европейских лиг в любой уик-энд, то практически не заметите разницы.

Это может удивить футбольных болельщиков, но не ученых. Все эти результаты очень близки к распределению Пуассона.

Множество разнообразных результатов возможны, но не все одинаково вероятны. Действительно, согласно с формулой, 7,7 % матчей должны заканчиваться всухую, а не 8,34% — как в Премьер-лиге; и 19,7 %, а не 18,5 % должны завершаться с одним забитым мячом. Но эти результаты очень близки к прогнозам.

То, что удары копытами точнее вписываются в формулу, чем результаты матчей, можно объяснить важностью ничьих в футболе; так что сухих матчей и ничьих 1:1 немного больше, чем Пуассон мог бы ожидать. Случайность на Вестфалленштадионе не такая простая, как была в прусских стойлах. Мяч отскакивает куда хаотичнее, чем бьют лошадиные копыта.

Нет сомнений, что на уровне лиг и сезонов в случайности забитых мячей присутствует логика. Таковы футбольные факты. Это может утешить тренеров, вдохновить завсегдатаев букмекерских контор, но болельщиков интересует другая сторона медали: каковы шансы команд на победу в игре, которую можно будет посмотреть на этих выходных? Выиграет любимая команда или проиграет благодаря своим способностям или же такова ее судьба?

[airstudio54]

Глава 5 из 5

(Окончание)

ПоказатьСвернуть

Сток Сити Тони Пьюлиса – это одна из немногих команд, которыми Чарльз Рип остался бы доволен. Да, они не разделяли всеобщей любви к контролю мяча, особенно когда этот мяч находился на поле. "Вот это как раз то, что нужно", – подумал бы Рип. Цифры, собранные им за тридцать лет с помощью блокнота, карандаша и шахтерского шлема, ясно говорили, что более 90% владений мячом прерывались после трех и меньше удачных передач. Рип потратил почти пятьдесят лет на то, чтобы смотреть, как команды теряют мяч, снова и снова. Не удивительно, что он не верил во владение мячом как средство достижения успеха.

Вообще-то, он наверняка даже пришел бы к мысли, что мяча стоит "остерегаться" – довольно комическое умозаключение. Подход пьюлисовского Стока – напрямую доставлять мяч туда, где больше всего шансов забить – показался бы ему самым удачным решением, как и другие реальные воплощения подобных идей: Уотфорд и Уимблдон в восьмидесятых или Норвегия в девяностых. Но, к несчастью для Рипа, даже Сток после ухода Пьюлиса меняет направление развития. Видение игры Сэма Аллардайса и Чарльза Рипа – одного поля ягоды, но для всех остальных лонг-болы за последние двадцать лет стали анахронизмом.

СЭМ АЛЛАРДАЙС, GETTI IMAGES

На то есть простая причина. Рип ошибался. Как мы уже говорили, сохранять мяч – и не отдавать его противнику – это оправданная стратегия для того, чтобы побеждать и не проигрывать в футбольных матчах. Владение мячом увеличивает количество ваших забитых мячей и сокращает число пропущенных. Естественно, Пьюлис понимает эту простую истину: просто его реакция на нее прямо противоположна реакции остальных тренеров. Сток контролировал мяч, просто он контролировал его не на поле.

С самого начала Рип пытался выяснить, что необходимо для победы в матче. Его предпосылка была проста: если увеличить количество голевых моментов, команда будет чаще побеждать. А для этого, как он утверждал, нужно действовать более продуктивно. Для Рипа это значило забивать больше голов при меньшем количестве владений мячом, передач, ударов и касаний, а не наоборот. Только два из девяти мячей удавалось забить после серии из более, чем трех, передач; для одного гола требовалось целых девять ударов, при том, что половина ударов по воротам осуществляется после отбора мяча неподалеку или внутри чужой штрафной.

Не удивительно, что Рип так отреагировал на собранные цифры. Зачем команды тратили попусту тратили время на бесполезные передачи, если они могли максимизировать количество голевых моментов как можно скорее доставляя мяч в штрафную соперника или отбирая его поближе к чужим воротам?

Где-то Вы это уже слышали, правда? Так и есть – это краеугольные камни игры в лонг-бол.

С каждым последующим пасом шансы атакующей стороны на забитый мяч становились все меньше и меньше. Добавьте к этому высокий прессинг – ведь 30% всех голов были забиты после отбора мяча на "финальной трети" поля – вот и все, что нужно знать о футболе, если играешь в лонг-бол.

Но была в этом одна проблема. Действительно, очень немногие зрители полюбили такой "продуктивный" облик футбола. Как говорил Брайан Клаф: "Если бы Господь хотел, чтобы в футбол играли в воздухе, трава росла бы на небе". Но в футболе важны результаты; если бы стратегия работала, прагматики заткнули бы рот эстетам добытыми трофеями. Нет, настоящая проблема такого футбола была в том, что он приносил успех далеко не всегда.

БРАЙАН КЛАФ, GETTY IMAGES

Майк Хьюз и Иэн Фрэнкс, профессора Университета Уэльса и Университета Британской Колумбии, решили перепроверить умозаключения Рипа, основываясь на данных чемпионатов мира 1990 и 1994 года. Сперва они согласились с Рипом, но когда пригляделись повнимательнее, их мнение изменилось.

То, что большинство комбинаций довольно быстро завершаются, а большую часть мячей забивают после минимального количества передач – это еще не значит, что команды должны пытаться достигать продуктивности "по Рипу", переправляя мяч туда, где обычно возникают голевые моменты, при этом как можно реже контролируя мяч. Это слишком примитивное умозаключение, и в некоторых случаях подобная стратегия была абсолютно неэффективна. Почему?

Потому что частота забитых мячей – это не то же самое, что вероятность гола.

Чтобы было проще понять, мы с Вами рассмотрим пенальти. В Премьер-лиге начиная с 2009 года около 65% мячей забивают с игры, и всего 8% – с пенальти. Иными словами, мячи из игры забивают в восемь раз чаще, чем с одиннадцатиметровой отметки. Но если вероятность гола от удара из игры – 12%, то пенальти реализовывают в 77% случаев.

Так что же тогда более эффективно для тренера: строить команду, которая будет забивать из игры, потому что так забивают большинство голов, или же создавать команду, которая буде реализовывать пенальти, потому что это самый надежный способ поразить ворота соперника? Что выбрать: частоту или вероятность реализации? Пенальти, конечно, назначают реже, но и пользы от них куда больше. А голы из игры – это привычное явление, но уж больно ненадежное. Рип упустил это различение в своих статистических изысканиях. А как раз оно во многом и объясняет провал игры в лонг-болы и рост любви к контролю мяч.

Хьюз и Фрэнкс обнаружили, что продолжительность комбинаций и вероятность забитого мяча все же связаны между собой. Они пришли к выводу, что "команды, которые стабильно контролируют мяч и проводят продолжительные комбинации имеют больше шансов на гол". С ростом количества передач в комбинациях растет и количество мячей.

КНИГА МАЙКА ХЬЮЗА И ИЭНА ФРЭНКСА "ФУТБОЛЬНАЯ АНАЛИТИКА"

Ключевой фактор здесь – это удары, их частота и эффективность. Хьюз и Фрэнкс выяснили, что короткие комбинации имеют тесную связь с эффективными ударами: для комбинаций из четырех и меньше передач "обменный курс" на голы был выше, чем для комбинаций из пяти и больше пасов. В этом Рип был прав. При коротких комбинациях мячи забивают в одном из девяти случаев; при продолжительных – в одном из пятнадцати.

Сами по себе эти сведения приведут нас к выводу, что продолжительные комбинации дают защите возможность перестроиться и минимизировать фактор неожиданности. Но более высокий показатель реализации при коротких комбинациях – это еще не рост количества голов. Почему? С цифрами Рипа все в порядке. Но, к сожалению, он недостаточно глубоко их проанализировал.

Хьюз и Фрэнкс обнаружили, что длинные комбинации чаще приводили к ударам по воротам, таким образом увеличивая общее количество забитых мячей. Рип думал о том, как бы попродуктивнее конвертировать удары в голы; в таком случае продолжительные комбинации не помогут, зато благодаря им команда будет больше бить. Длинные комбинации приносят с собой больше ударов, хотя и меньший процент их реализации.

Умение сохранять мяч, как выяснили Хьюз и Фрэнкс, зачастую является ключевым различием между успешными командами и неудачниками. В среднем для гола требуется девять ударов. Чем больше бьешь – тем больше залетит; чем меньше теряешь мяч – тем больше бьешь, и неважно, стратегия у тебя такая или ты просто хорошо умеешь это делать.

Когда мы проверили эти выводы на Премьер-лиге, все сошлось. Чтобы измерить любовь клубов к лонг-болам, мы рассчитали соотношение длинных и коротких передач для каждой команды.

Команды, которые чаще отдавали передачи, полагаясь в большей степени на короткий пас – до тридцати метров – по воротам пробивали тоже ощутимо чаще. В этом секрет футбольного успеха или его отсутствия. Такие команды, как Арсенал, Челси и Манчестер Сити, исповедующие философию контроля мяча, имели практически тот же показатель реализации, что и более прямолинейные клубы; да-да, с этой точки зрения, Сток Пьюлиса действовал у ворот соперника даже более продуктивно, чем Арсенал, а вылетевший Блэкпул не уступал Манчестер Юнайтед. Разница лишь в том, что у Арсенала и МЮ было на 50% больше ударов по воротам, чем у более скромных визави.

ТОНИ ПЬЮЛИС, SKY SPORTS

Вывод напрашивается сам: адепты лонг-бола имеют меньше голевых моментов и, как следствие, меньше забитых мячей, что стабильно ведет к борьбе за выживание. Команды, преданные контролю мяча, как правило, располагаются на противоположном конце таблицы и сражаются за титулы. А исключения, вроде Сток Сити Тони Пьюлиса, – это те, кто одними из первых применили аналитику к философии лонг-болов, кто просто нашел стиль, который помогает выжать максимум из доступных ресурсов и достичь необходимых результатов.

Для них длинные передачи – это правильные передачи. Может быть, такой Сток никогда и не выиграет Премьер-лигу, но, по крайней мере, команда Пьюлиса смогла сохранить прописку в Высшем дивизионе.

Футбольные тренеры никогда не славились умением быстро схватывать новую информацию. Но даже они это успели понять. Доктрина Рипа о максимальной продуктивности, философия, в которую верили он и его последователи, исчезает с лица земли. Да, еще есть команды, которые идут против течения – и логики, – играют в устаревшем стиле лонг-болов, но общие тенденции ясны: в двадцать первом столетии все решает контроль мяча.

Новые технологии, тренировки, поля – все это привело к доминированию философии игры в пас. Теперь комбинация из семи передач – такое же обычное дело, как и серия из двух.

Но было бы не честно называть Рипа "динозавром", идеи которого вымерли вместе с автором много лет назад. Да, подход к футболу, который он воспевал, слегка устарел, за такой игрой неинтересно смотреть, он так и не открыл настоящую победную формулу, но его видение футбола во многом было передовым для своего времени.

Это Рип первым попытался использовать собранные данные, чтобы увидеть футбол изнутри; не в последнюю очередь благодаря ему возникла современная футбольная наука. Рипу просто слегка не хватило фантазии или методов, чтобы разобраться в снежном коме информации, которую можно извлечь из каждого матча, каждого турнира, каждого сезона. Но он первым признал, что футбол со стороны может выглядеть хаотическим и анархичным, но его реально расчленить на элементы, которые потом можно проанализировать.

Мы уже знаем, что философия контроля мяча становится все более популярной. Продолжительные комбинации помогают больше бить и забивать, при этом меньше пропуская. Но значит ли это, что так должны играть все? Нет. Рип ошибся, когда предположил, что может найти универсальную победную формулу для футбола.

Ее не существует. Попробовали бы Вы сказать гренадерам Пьюлиса, что тактика лонг-болов не работает; или убедить греков в 2004-м, что атакующий футбол эффективнее, чем защитный. Каждому свое. Как говорил Боб Пейсли: "Дело не в длинных или коротких передачах, а в правильных". Для некоторых команд лонг-болы – самое то. Ведь с ростом популярности контроля мяча растет и вероятность того, что какая-нибудь команда попробует пойти путем Рипа – иногда против течения плыть даже легче.



41043

[airstudio54]

Пусть это останется в истории

[airstudio54]

6 лет прошло с даты предыдущей публикации...)